МЕЖДУНАРОДНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ «ЗВЕЗДЫ ГОР»

Главная Карта сайта Пакт Рериха. Знамя Мира      «Звезды Гор» Живая Этика Издания    Актуально
 

1  2  3  4  5  6  7  8  9 >


Люди боятся испытаний. Люди боятся опытов, но много способов познавания они и представить себе не могут. Опять страх телесный, опять ужас плоти сковывает разумные действия.
Потому среди дисциплин, прежде всего, побеждался ужас.
(Братство, 39)

Устрашающиеся путники для пути вообще не пригодны. Можно ли представить себе пловца, боящегося воды? Также вреден страх перед продвижением в Тонкий Мир. Лишь твердость и стремление к Высшему могут способствовать восхождению. Устремленный к любимому не считает ступеней лестницы. Так нужно полюбить, чтобы достигать.
Братство учит такому способу восхождения.
(Братство, 321)

Ужас перед необычным связывает людей, как в малом, так и в великом. Один боится сдвинуться с места, другой страшится явлений Тонкого Мира. Потрясение от прикасания к Тонкому Миру понятно, вследствие разницы вибраций. Но трудно понять, почему большинство людей боится всего необычного. Каждый новый ритм уже ожесточает людей. Когда люди что-либо отвергают, ищите в страхе или в предчувствии большего ритма. Негоже для Братства такие страхи перед необычным!
(Братство, 371)

Конечно, опыт жизненный учит мужеству. Сказано — «каждый трус будет дрожать, пока не найдет алмаз мужества».
(Братство, 374)

В древних общинах приветствовали каждого подвергавшегося испытанию. К нему относились заботливо, зная, что невозможно насильно пресечь процесс его переживания. Считали, что каждое испытание уже есть порог к продвижению. Никто не мог искривлять путь следствий, но братское ободрение позволяло не замедлить шаг, даже перед самыми ужасными ликами. Ведь хаос в страшном безобразии, неминуемо, пытается преградить путь каждого из испытываемых. Но пусть будут страшны такие лики. Явление самого ужасного уже будет предвестником конца испытания.
(Братство, 483)

Робкие трепещут при одном упоминании о битве и спрашивают — когда же она кончится? Но они совершенно поникнут, если сказать, что кончится битва с концом хаоса. Не страшно ли это для кого? Но страх не пригоден на пути к Братству.
(Братство, 490)

«Чем сильнее свет, тем мрачнее тьма», — и это речение не понято. Между тем, его нужно принять просто. Не следует думать, что тьма возрастает от света. Свет обнаруживает тьму и затем рассеивает ее. Носитель света увидит и мрачные тени, которые исчезают при приближении света. Робкие полагают, что тьма обрушится на них — так мыслит робость, и дрожит светильник в руках ее, и от трепета страха оживают и кривляются тени. Страх во всем плохой советчик.
Неофиты Братства испытываются на страхе. Им покажут самое безвыходное положение и ждут, какое решение изберет испытываемый? Мало кто подумает — чего ужасаться, когда за нами Братство? Именно такая предпосылка освобождает от страха и озарит свободное, полезное решение. Но чаще всего, прежде чем подумать о Братстве, человек успеет и огорчиться, и раздражиться, и наполниться империлом. Не будет полезно обращение от наполненного ядом.
Свет Истины — свет мужества, свет преданности — этими словами начинается Устав Братства.
(Братство, 580)

Также хотя и побережем отягощенных, но предупредим, чтобы они не поддались неоправданному страху. Не может быть размышления о Братстве, когда ум скорчится от страха. Самый лучший доступ к Братству затемняется боязнью. Не забудем, что люди привыкли бояться всего и всегда.
(Братство, 582)

Огненные люди не чувствуют страха и не боятся проявлений Тонкого Мира.
Обычно люди страшатся каждого явления, и в этом заключается их оторванность от Тонкого Мира, но без такой естественной связи не может быть и преображения жизни. Мы всеми мерами спешим внушить людям бесстрашие. Мы пытаемся шепнуть о вреде страха и бессмысленности ужаса. Но с давних пор люди привыкли бояться так называемой смерти. Людей запугали адом и в то же время не сказали о значении совершенствования. Невозможно требовать от человека мужества, если он не знает, зачем он на Земле и куда он направляется освобожденным. Мы поручаем Нашим сотрудникам насколько возможно твердить людям о великой вечности и непрерывности жизни. <…>
Не стойка была бы Наша стража, если бы Мы могли подпасть страху. Но Мы знаем, как врачи, какие опустошения в человеческом организме производит страх. Земные врачи должны были бы установить особые виды болезни от страха. Пусть побудут в напряжении Нашем и поймут, насколько вредоносен страх.
Не подумайте, что огненность сама прилетает; ее нужно воспитать во многих жизнях.
(Надземное, 44)

Существуют два вида мужества. Можно встретить самых отчаянных храбрецов в земном смысле, которые дрожат при слове о призраках. Но истинное мужество не страшится никаких призраков. Они могут появиться в самом ужасном виде, но опытный наблюдатель знает, что они не могут вредить там, где живет мужество.
(Надземное, 52)

Свет озарит и страшных чудовищ; конечно, они рассеются, но будут мгновения, когда они покажутся в самом отвратительном обличии. Такие мгновения каждый светоносец должен пережить. Он должен не замедлить шагов своих и отважно взглянуть на чудовищ. Не будет полно отречение от страха, если светоносец отвратит глаза, надеясь, что Свет рассеет чудовищ. Не только Свет, но всеначальная энергия даст удар, уничтожающий тьму.
(Надземное, 57)

Если кто боится, тот может не приближаться к битве за Добро. Если кто боится суда человеческого, тот пусть и не мыслит о нравственности. Если кто трепещет за свою земную жизнь, пусть идет догнивать во тьме. Можно замечать, что трус скорее погибает, нежели храбрец. Можно убеждаться, что боящийся смерти ее призывает. Так во всех проявлениях можно видеть, что полезно развить сознание Добра. Не будем останавливаться на эпидемиях страха, ибо когда говорим о Братстве, не может иметь место страх.
(Надземное, 61)

Потому Мы говорим — остерегайтесь раздражения и страха. Такие малые загромождения не только отдаляют от Нас, но и Нам тягостны.
(Надземное, 91)

Лишь тот ученик, кто любит Учителя. Каждое обращение имеет основой любовь или страх, но страх неуместен там, где стремятся к Свету.
(Надземное, 159)

Не следует допускать миг страха, ибо затем воля уже не может быть собрана.
(Надземное, 221)

Нам легко работать там, где есть горение, потому так предупреждаем против страха, уныния и отчаяния. Такие свойства подобны отсыревшим углям, у такого костра не согреетесь.
(Надземное, 223)

Нужно заблаговременно приготовиться к Свету и принять его без страха.
(Надземное, 232)

Не будем устрашаться, ибо лишь мужество и стремление окажутся крыльями и донесут к цели.
(Надземное, 265)

Мужество и бесстрашие действительно могут охранить от всех злобных нападений, но мужество должно быть действительным и подлинным. Тонка граница между подлинным и мнимым. Только на расстоянии можно видеть, где пробежала искра разделения. Так, нужно напомнить о том, что лишь подлинное принесет и следствие.
Мыслитель указывал, что ученики должны испытывать себя на бесстрашии. Если Учитель замечал, что ученик боялся чего-то, Он немедленно снова ставил его лицом к тому, что его испугало. Такое же испытание употреблялось и в школах Спарты. При этом, чтобы удостовериться, следили за выражением глаз. Так и Мы наблюдаем за истинным движением духа. Мы радуемся, когда можем увидеть подлинное мужество.
Устрашение условными пугалами жизни земной может лишь доказывать неподготовленность к Тонкому Миру, так как и там можно видеть устрашающие образины. Но мужественный их не замечает, лишь страх порождает призраки.
Так учили пифагорейцы.
(Надземное, 295)

Люди мало разбираются в страхе или в том явлении, которое называют ужасом. Пятна тьмы могут породить ощущение ужаса, которое очень близко чувству тоски. Люди пытаются назвать такую тоску мировой. Определение довольно правильно, ибо в основании таких чувствований будет нечто космическое. Но каждый утонченный мыслитель должен испытать и такие тягостные ощущения, без них существование будет неполным.
(Надземное, 407)

Но можно просмотреть, какие причины удержали от применения доброго совета. Среди таких причин найдем и страх, и самость.
(Надземное, 415)



1  2  3  4  5  6  7  8  9 >


 
   E-mail: mail@paxpercultura.ru